Александр Абдулов: «У меня — другая власть»
«Стараюсь делать то, за что мне потом не будет стыдно»
читать дальше
«Я выступал не против свободы слова, а против свободы дерьма», — утверждает актёр.
НЕСКОЛЬКО лет назад Абдулов почти год пролежал в больнице. И сегодня он, кажется, навёрстывает то, что не прожил, не пролюбил, не сделал тогда. У него молодая жена и новорождённая дочь, на экраны вышел новый
фильм В. Фокина «Ниоткуда с любовью, или Весёлые похороны» по роману Л. Улицкой, где актёр сыграл главную роль. А он тем временем запустил собственную картину «Валдайский треугольник». Абдулов в ней и режиссёр, и автор сценария, и исполнитель одной из главных ролей. А под съёмочную площадку отдал собственную дачу на Валдае.
«Воровать и грабить не умею»
— КОГДА я собиралась к вам на интервью, один мой знакомый — уважаемый человек, академик — сказал: «Абдулов? Да! Богатый человек».
— (Смеётся.) Наверное, это замечательно, что обо мне складывается такое впечатление. Глупо говорить, что я не мечтал стать богатым, — всем же хочется, чтобы у тебя всё было. Но я всегда понимал одно — воровать я не умею, грабить не умею. Остаётся зарабатывать честным трудом. А кроме своей профессии, я опять-таки ничего не умею. И нет добрых дядь, которые бы мне помогали. Я привык всё делать сам.
— У вас — молодая жена, новорождённая дочь. Для вас это не первый опыт семейной жизни. Скажите, с возрастом приходит мудрость, понимание, что в каких-то ситуациях можно пойти на компромисс?
— Знаете, с возрастом пришло понимание другого — что на компромисс практически нельзя идти. И врать — врать! — очень невыгодно. Ведь эту ложь придётся как-то оправдывать, то есть снова врать. Поэтому я стараюсь никуда не ходить и как можно меньше общаться на тусовках.
— Тем не менее вы были одним из тех, кто обратился с просьбой к президенту запретить прессе писать о частной жизни знаменитостей.
— Вот, опять неправильно истолковывают мои слова! Меня уже не раз укоряли: ах, ты замахнулся на свободу слова! Объясняю: я замахнулся не на свободу слова, а на свободу дерьма. Мы же с вами нормально беседуем. Но когда кто-то лезет и за меня дописывает мою жизнь, жизнь моих родных… Почему я должен всё это терпеть?!
— Но ведь ваши же коллеги и публику, и журналистов сами к этому приучили — они охотно выясняют отношения на глазах у миллионной аудитории!
— Значит, им это нужно. Пустоту своей личности они не могут заполнить работой — придумать какой-то хороший сценарий, сыграть роль или спеть песню. И начинают раздувать личную жизнь.
Только так называемые звёзды не понимают, что этим они опускают зрителя до уровня серых мышей.
— Вот только вверх тащить всегда тяжелее, чем толкать под горку.
— Конечно! Падать легко. А надо строить
. Как? Не знаю. Я, во всяком случае, стараюсь делать то, за что потом мне не будет стыдно.
Несколько лет назад мы с Серёжей Соловьёвым занимались Московским международным кинофестивалем. Их же всего пять в мире — фестивалей класса «А», самого престижного. И вдруг мы выясняем, что права на Московский кинофестиваль собираются продать какой-то тёте. Значит, и класс «А» у него отнимут. И мы с Соловьёвым, харкая кровью, обивали пороги, не давая ММКФ упасть. А после этого появились статьи, что я, мол, наживался на этом фестивале. Слава богу, что дачу во Внукове я успел построить ещё до всех этих публикаций. Иначе закричали бы: «Вот! Наворовал!»
Но меня тогда волновало только одно: если этот фестиваль у России отберут, вернуть его будет уже невозможно. Ведь эту категорию нам дали, когда мы были сильными.
Россия — страна класса «А»
— ДА, РОССИЯ тоже была когда-то страной категории «А». А теперь она скатилась до средненького уровня «три звезды».
— Я убеждён, что страна наша вернётся в класс «А». Иначе нам просто не выжить. Американцы очень хотят, чтобы мы развалились. А мы судорожно им в этом помогаем. Правда, многие пытаются нас убедить, что Америка здесь ни при чём. Но ведь любой идиот понимает, что произошло в Грузии. Или на Украине, откуда я только что приехал. А что сделали с Киргизией? К счастью, Каримов в Узбекистане достаточно силён и не позволил у себя проделать подобное, хотя попытка предпринималась. Ослабевшую страну все готовы добить. Объясните мне, почему Китай никто не трогает? Потому что по башке получат сразу же! Пытаются его укусить, а не получается. А с нами получилось — нас развалили. Была замечательная, мощная империя. Да, нас боялись. Нагнетали страсти: «империя зла», «ядерная угроза». Но извините: кто взорвал атомную бомбу? Кто?
— Не мы!
— Кто виноват в трагедии Хиросимы и Нагасаки? Почему никто не вспоминает, что это американцы сделали?
— Но неплохо бы ещё и ту кочку среди окружающего нас болота найти, на которую можно было бы встать и начать снова строить империю.
— Да, нужна опора. Если бы я точно знал, где её найти, давно был бы президентом. А депутаты наши пока совершенно другими делами заняты.
Я езжу домой по правительственной трассе. Меня иногда останавливают за превышение скорости. И, пока у меня проверяют документы, вижу, как мимо летят машины с мигалками. Хотя по телевизору который день показывают, как чиновники и депутаты торжественно мигалки сдают. Это же просто какая-то акция «Пчёлы против мёда!». Наша Дума иногда совершает такие поступки, от которых мне просто дурно становится. Действительно, поначалу количество мигалок убавилось. А потом депутаты придумали другую историю — новую серию номеров. Им мигалка теперь не нужна — у них есть номер! Поэтому все их рассказы о том, что «мы — для народа», — пустой звук.
Вы замечаете, что чем ближе к выборам, тем сильнее депутаты начинают любить народ? Они делают это с такой интенсивностью, что остаётся только удивляться: «Родной! А где ж ты до этого-то был?» Честное слово, даже смешно становится, когда слушаешь их волнения по поводу того, что всё в стране дорожает. Не надо публично волноваться! Вы лучше
один раз опубликуйте меню своего буфета и цены в нём. Или публично назовите размеры суточных, которые вы получаете во время командировок. У них-то коммунизм уже давно победил!
— Как странно получается! Люди, которым вверена судьба миллионов, должны, по идее, быть кристально честными. А на практике почему-то всё иначе.
— Знаете, порядочный человек, попадая во власть, меняется. Я знаю нескольких порядочных людей, пошедших в политику. Через год они бежали оттуда как от огня. Потому что невозможно жить в государстве и быть свободным от государства. Приходя во власть, хочешь или не хочешь, ты начинаешь жить по законам, которые там существуют. Сперва поборешься, конечно, немножко. Помните, был у нас такой правдолюб — Травкин? Он всё боролся!.. Где он сейчас?
— Не знаю!
— Довольно долго он был там же, в Думе. Только на этот раз о нём ничего не было слышно. Наверное, он принял их условия
жизни. Вы можете мне назвать хотя бы одного депутата, который сдал квартиру
и уехал назад в Вышний Волочёк в свою хрущобу? Ни одного не назовёте.
— Что за бацилла разъедает их?
— Власть! Она разъедает. Я не знаю, какие надо иметь мозги, чтобы сохранить там чистоту души. Вспомните академика Сахарова — он сопротивлялся этой бацилле. Так его в результате чуть ли не ногами добили.
— А как вам удалось этой бацилле не поддаться?
— У меня другая власть — власть над залом. Ведь я же не плачу зрителям деньги за то, чтобы они смеялись или плакали, когда я играю.
gazeta.aif.ru/online/aif/1384/03_01
«Стараюсь делать то, за что мне потом не будет стыдно»
читать дальше
«Я выступал не против свободы слова, а против свободы дерьма», — утверждает актёр.
НЕСКОЛЬКО лет назад Абдулов почти год пролежал в больнице. И сегодня он, кажется, навёрстывает то, что не прожил, не пролюбил, не сделал тогда. У него молодая жена и новорождённая дочь, на экраны вышел новый
фильм В. Фокина «Ниоткуда с любовью, или Весёлые похороны» по роману Л. Улицкой, где актёр сыграл главную роль. А он тем временем запустил собственную картину «Валдайский треугольник». Абдулов в ней и режиссёр, и автор сценария, и исполнитель одной из главных ролей. А под съёмочную площадку отдал собственную дачу на Валдае.
«Воровать и грабить не умею»
— КОГДА я собиралась к вам на интервью, один мой знакомый — уважаемый человек, академик — сказал: «Абдулов? Да! Богатый человек».
— (Смеётся.) Наверное, это замечательно, что обо мне складывается такое впечатление. Глупо говорить, что я не мечтал стать богатым, — всем же хочется, чтобы у тебя всё было. Но я всегда понимал одно — воровать я не умею, грабить не умею. Остаётся зарабатывать честным трудом. А кроме своей профессии, я опять-таки ничего не умею. И нет добрых дядь, которые бы мне помогали. Я привык всё делать сам.
— У вас — молодая жена, новорождённая дочь. Для вас это не первый опыт семейной жизни. Скажите, с возрастом приходит мудрость, понимание, что в каких-то ситуациях можно пойти на компромисс?
— Знаете, с возрастом пришло понимание другого — что на компромисс практически нельзя идти. И врать — врать! — очень невыгодно. Ведь эту ложь придётся как-то оправдывать, то есть снова врать. Поэтому я стараюсь никуда не ходить и как можно меньше общаться на тусовках.
— Тем не менее вы были одним из тех, кто обратился с просьбой к президенту запретить прессе писать о частной жизни знаменитостей.
— Вот, опять неправильно истолковывают мои слова! Меня уже не раз укоряли: ах, ты замахнулся на свободу слова! Объясняю: я замахнулся не на свободу слова, а на свободу дерьма. Мы же с вами нормально беседуем. Но когда кто-то лезет и за меня дописывает мою жизнь, жизнь моих родных… Почему я должен всё это терпеть?!
— Но ведь ваши же коллеги и публику, и журналистов сами к этому приучили — они охотно выясняют отношения на глазах у миллионной аудитории!
— Значит, им это нужно. Пустоту своей личности они не могут заполнить работой — придумать какой-то хороший сценарий, сыграть роль или спеть песню. И начинают раздувать личную жизнь.
Только так называемые звёзды не понимают, что этим они опускают зрителя до уровня серых мышей.
— Вот только вверх тащить всегда тяжелее, чем толкать под горку.
— Конечно! Падать легко. А надо строить
. Как? Не знаю. Я, во всяком случае, стараюсь делать то, за что потом мне не будет стыдно.
Несколько лет назад мы с Серёжей Соловьёвым занимались Московским международным кинофестивалем. Их же всего пять в мире — фестивалей класса «А», самого престижного. И вдруг мы выясняем, что права на Московский кинофестиваль собираются продать какой-то тёте. Значит, и класс «А» у него отнимут. И мы с Соловьёвым, харкая кровью, обивали пороги, не давая ММКФ упасть. А после этого появились статьи, что я, мол, наживался на этом фестивале. Слава богу, что дачу во Внукове я успел построить ещё до всех этих публикаций. Иначе закричали бы: «Вот! Наворовал!»
Но меня тогда волновало только одно: если этот фестиваль у России отберут, вернуть его будет уже невозможно. Ведь эту категорию нам дали, когда мы были сильными.
Россия — страна класса «А»
— ДА, РОССИЯ тоже была когда-то страной категории «А». А теперь она скатилась до средненького уровня «три звезды».
— Я убеждён, что страна наша вернётся в класс «А». Иначе нам просто не выжить. Американцы очень хотят, чтобы мы развалились. А мы судорожно им в этом помогаем. Правда, многие пытаются нас убедить, что Америка здесь ни при чём. Но ведь любой идиот понимает, что произошло в Грузии. Или на Украине, откуда я только что приехал. А что сделали с Киргизией? К счастью, Каримов в Узбекистане достаточно силён и не позволил у себя проделать подобное, хотя попытка предпринималась. Ослабевшую страну все готовы добить. Объясните мне, почему Китай никто не трогает? Потому что по башке получат сразу же! Пытаются его укусить, а не получается. А с нами получилось — нас развалили. Была замечательная, мощная империя. Да, нас боялись. Нагнетали страсти: «империя зла», «ядерная угроза». Но извините: кто взорвал атомную бомбу? Кто?
— Не мы!
— Кто виноват в трагедии Хиросимы и Нагасаки? Почему никто не вспоминает, что это американцы сделали?
— Но неплохо бы ещё и ту кочку среди окружающего нас болота найти, на которую можно было бы встать и начать снова строить империю.
— Да, нужна опора. Если бы я точно знал, где её найти, давно был бы президентом. А депутаты наши пока совершенно другими делами заняты.
Я езжу домой по правительственной трассе. Меня иногда останавливают за превышение скорости. И, пока у меня проверяют документы, вижу, как мимо летят машины с мигалками. Хотя по телевизору который день показывают, как чиновники и депутаты торжественно мигалки сдают. Это же просто какая-то акция «Пчёлы против мёда!». Наша Дума иногда совершает такие поступки, от которых мне просто дурно становится. Действительно, поначалу количество мигалок убавилось. А потом депутаты придумали другую историю — новую серию номеров. Им мигалка теперь не нужна — у них есть номер! Поэтому все их рассказы о том, что «мы — для народа», — пустой звук.
Вы замечаете, что чем ближе к выборам, тем сильнее депутаты начинают любить народ? Они делают это с такой интенсивностью, что остаётся только удивляться: «Родной! А где ж ты до этого-то был?» Честное слово, даже смешно становится, когда слушаешь их волнения по поводу того, что всё в стране дорожает. Не надо публично волноваться! Вы лучше
один раз опубликуйте меню своего буфета и цены в нём. Или публично назовите размеры суточных, которые вы получаете во время командировок. У них-то коммунизм уже давно победил!
— Как странно получается! Люди, которым вверена судьба миллионов, должны, по идее, быть кристально честными. А на практике почему-то всё иначе.
— Знаете, порядочный человек, попадая во власть, меняется. Я знаю нескольких порядочных людей, пошедших в политику. Через год они бежали оттуда как от огня. Потому что невозможно жить в государстве и быть свободным от государства. Приходя во власть, хочешь или не хочешь, ты начинаешь жить по законам, которые там существуют. Сперва поборешься, конечно, немножко. Помните, был у нас такой правдолюб — Травкин? Он всё боролся!.. Где он сейчас?
— Не знаю!
— Довольно долго он был там же, в Думе. Только на этот раз о нём ничего не было слышно. Наверное, он принял их условия
жизни. Вы можете мне назвать хотя бы одного депутата, который сдал квартиру
и уехал назад в Вышний Волочёк в свою хрущобу? Ни одного не назовёте.
— Что за бацилла разъедает их?
— Власть! Она разъедает. Я не знаю, какие надо иметь мозги, чтобы сохранить там чистоту души. Вспомните академика Сахарова — он сопротивлялся этой бацилле. Так его в результате чуть ли не ногами добили.
— А как вам удалось этой бацилле не поддаться?
— У меня другая власть — власть над залом. Ведь я же не плачу зрителям деньги за то, чтобы они смеялись или плакали, когда я играю.
gazeta.aif.ru/online/aif/1384/03_01
@темы: статьи, публикации, интервью